Сергей Андреев: «Нам не улететь на другую планету»
Всего месяц назад губернатор Самарской области Владимир Артяков назначил на пост министра природопользования, лесного хозяйства и охраны окружающей среды депутата Самарской губернской думы от Тольятти Сергея АНДРЕЕВА.
«Горячий» портфель
— Сергей Игоревич, вы приняли портфель министра-эколога, пожалуй, в самое горячее после жаркого лета-2010 время. Да и само по себе кресло в экологическом министерстве комфортным и очень уж спокойным не назовешь. Не напугал ли вас тот шквал громких экологических проблем, которые обрушились на всех нас буквально за несколько месяцев до вашего назначения?
— Нет, не напугал. По своему складу, я человек, который склонен брать на себя ответственность, люблю много работать и искать неординарные подходы к решению сложных проблем. Так что в части объема работы и ответственности у меня никаких сомнений не было. Тем более что, когда человеку, находящемуся в оппозиции, предоставляется возможность не на словах, а на деле показать, как можно и нужно что-то сделать по-другому, сомневаться особенно не приходится.
— Изменил ли «декабриста» взгляд из окна кабинета министра? Насколько много «декабристского» осталось в чиновнике губернского ранга?
— Конечно, как государственный служащий я не могу предоставлять кому бы то ни было какие-то преференции. Но в свободное время я продолжаю быть руководителем общественного движения «Декабрь». Кроме того, по-прежнему я остаюсь тольяттинцем. Поэтому, как и раньше, меня волнуют проблемы родного города, его жителей. Несмотря на острую нехватку времени, у меня остаются силы на определенные общественные дела. Плюс к тому среди «декабристов» есть очень сильные депутаты городской думы. И я уверен, что вместе мы сможем обеспечить дальнейшую эффективную работу движения.
— Как повлияют ваше имя, ваши личные взгляды, человеческая и гражданская позиции на центральные задачи работы министерства природопользования, лесного хозяйства и охраны окружающей среды Самарской области? Будет ли это серьезная смена приоритетов или вы предпочитаете полную преемственность в работе в области экологии?
— Я благодарен Дмитрию Игоревичу Азарову и отдаю ему должное в том, что в министерстве природопользования очень хорошо и четко налажено взаимодействие с федеральными структурами. Может быть, мы будем делать более серьезный акцент на взаимодействии с общественными организациями. Именно по этой причине я побывал в «Фонде Тольятти», который на днях обсуждал проблемы ликвидации последствий лесных пожаров прошлого лета. Экология – это та сфера, которую без серьезного изменения сознания и отношения к ней людей, без общественного участия представить просто невозможно.
Марс нас не ждет?
— Но при этом общественная, народная экологическая волна не родила в Тольятти за последние годы, пожалуй, ни одного нового заметного лидера своего движения. А известные, общественно значимые имена «зеленых» – все родом практически из семидесятых: это и Владимир Борисович Иглин, и Геннадий Кузьмич Сульдимиров. Можно ли при таком раскладе серьезно рассчитывать на экологическую общественность сегодня?
— Вопрос не в том, чтобы среди экологов были очень яркие люди. Нужно, чтобы вся общественность была обеспокоена тем, что происходит с окружающей средой. Мы все должны понимать, что нам не улететь на другую планету. Мечты переселиться на Марс нереальны. Мы живем здесь, сейчас, и качество жизни во многом, очень во многом зависит от окружающей среды.
— Не получится ли так, что общественность, которая по вашему призыву возьмется за восстановление сожженных лесов, воспримет это как единственный приоритет экологической политики в городе? Не сузится ли деятельность общественных фондов и всех активных, сознательных горожан до того самого символического семечка сосны, которое каждому хорошему человеку просто необходимо ближайшей весной прорастить и высадить, а про все остальное уж до поры можно и не вспоминать?
— Конечно, нет. Вот, например, сегодня с утра я побывал на АВТОВАЗе. Там мы обсуждали со специалистами тему очистки ливневых стоков. Это очень серьезная проблема. Сточные воды Автограда сбрасываются в Волгу неочищенными. А это запрещено действующим законодательством. Чтобы в Тольятти появились необходимые ливневые сооружения, нужно найти точки взаимодействия между областью, городом и автозаводом. Убежден, мы сможем совместно выработать схему совместного строительства столь востребованных очистных сооружений.
— Но экологи-общественники призывают объявить город с особой экономической зоной городом в особой экологической зоне. Вы разделяете эту точку зрения?
— Есть еще один вариант: перейти к натуральному хозяйству и сообща уехать в деревню.
— Бедная деревня!
— Если мы все же остаемся индустриальным или даже постиндустриальным городом, то необходимо ставить ребром вопрос о предъявлении правильных и справедливых экологических требований к тем потенциальным инвесторам, которые готовы прийти и работать в особой экономической зоне.
— А кто будет предъявлять эти требования? Ресурсов хватает?
— Ресурсов достаточно. Для осуществления контрольных функций у нас есть четкое федеральное законодательство. Другое дело – где взять деньги на необходимую модернизацию инфраструктуры. Если сегодня просто запретить сброс ливневых стоков в Автограде, при первом же дожде Автоград превратится в Венецию. Поэтому одним контролем и запретительными мерами в таких ситуациях не обойтись.
— Модернизация – вопрос серьезных денег…
— Строительство очистных сооружений – это инвестиции в более чем 1,5 миллиарда рублей. Но надо понимать, что денег не хватает всегда. Поэтому серьезная экологическая политика, планомерное снижение негативного воздействия на окружающую среду – это вопрос приоритета.
Приоритеты
— А среди ваших личных природоохранных приоритетов какой главный?
— Мой приоритет – мировоззренческий, а не экологический. На первое место ставлю эффективность работы государственных структур. Эффективность, при которой граждане должны и могут знать, чем занимаются чиновники, а также имеют возможность дать этой работе оценку. Именно таким образом люди смогут влиять на принимаемые властью решения.
-А что для этого уже делается? За счет чего народ станет ближе и понятнее чиновнику губернского, федерального или городского уровня?
— Ну, например, сейчас мы обновляем сайт нашего министерства. Он будет более интерактивным. Другой момент – участие в программах, подобных программе «Мой лес», инициированной Общественным «Фондом Тольятти». Это тоже продолжение политики открытости и взаимодействия. Мы не закрываемся от народа в кабинетах, не прячемся в них за крепкими дверьми. Вот, например, сейчас я еду на встречу в институт экологии Волжского бассейна, и это уже вторая встреча за первый месяц моей работы в министерстве природопользования.
— Еще совсем недавно вы занимались вопросами образования. Этот момент наверняка приблизил к вам экологическую науку. Как вы оцениваете ее потенциал?
— Я считаю, что уже сам факт существования в нашем городе института экологии Волжского бассейна, института химии и инженерной экологии в составе Тольяттинского госуниверситета – это очень хорошая научная база, потенциал которой нужно использовать более серьезно.
— Но как из теоретиков сделать ученых-практиков?
— А зачем мы должны превращать теоретиков в практиков? Теоретики и должны представлять обществу хорошие идеи. А практики – их реализовывать.
Вопрос эффективности
— Сергей Игоревич, есть ли сегодня препоны, которые практикам нельзя преодолеть из-за отсутствия неких важных и своевременно принятых «зеленых» и иных законов? Какого закона вам не хватает?
— Таких препятствий нет. Многого можно достичь и в рамках существующего правового поля. Безусловно, совершенству нет предела. Это относится в том числе и к законодательству. Его необходимо улучшать, вносить в него свои коррективы. Одна из таких корректив – передача полномочий контроля над состоянием окружающей среды в муниципалитеты. Благодаря такому делегированию Тольятти, например, получает из областного бюджета средства на содержание семнадцати инспекторов. Их задача – контролировать исполнение природоохранного законодательства.
— Семнадцати? Какая-то нереальная для городского экологического контроля цифра.
— Этого количества инспекторов вполне достаточно для эффективной работы. Вот только одним лишь увеличением числа контролеров проблему не решить никогда! Если в нашем обществе не искоренить правовой нигилизм, который приводит в том числе к массовому нарушению природоохранных норм, то никакие контролеры не помогут. Именно поэтому в самое ближайшее время мы планируем направить часть сил нашего министерства на формирование экологической культуры в обществе, особенно у подрастающего поколения.
— А как быть Самарской Луке, которая, например, тоже страдает от отсутствия нужного количества людей?
— К сожалению, это федеральный вопрос.
— Хорошо, подождем, когда заповеднику помогут федералы. А пока это произойдет, признайтесь, Сергей Игоревич, решали ли вы когда-нибудь экологические вопросы не как депутат или чиновник, а как человек?
— Конечно.
— И какой опыт из тех личных, бытовых ситуаций точно отзовется в сердце министра-природопользователя?
— Один из важных элементов экологического сознания – бережное отношение к имеющимся природным ресурсам. У меня большая семья, четверо детей.
— Четверо?
— Да, два мальчика и две девочки. Так вот, в своей семье я всегда боролся за разумное потребление воды. Даже тогда, когда еще не было никаких счетчиков.
— И как боролись?
— Воспитывал детей. Убеждал и внушал, что вода, взятая из подземных источников, не должна бездумно переливаться в канализацию. Если это происходит – это просто безумие. Это тоже элемент экологического сознания.
— И экологического воспитания.
— Да, и если мы будем бережно относиться к природным ресурсам, будем экономнее расходовать то, что имеем, это приблизит нас к переменам в обществе и к решению тех задач, о которых мы с вами говорим.
Месяц на погружение
— Сергей Игоревич, в экологическом ведомстве вы работаете только месяц. Странно было бы просить вас подытожить какие-то события или решения. Но вот спросить о том, чем бы вам хотелось запомниться в этой ипостаси, наверное, уже можно.
— Я бы хотел, чтобы в обществе при принятии серьезных решений доминировал подход, учитывающий долгосрочные последствия любого решения. Потому что многие воздействия на окружающую среду могут быть сразу не заметны. Конечно, когда случаются лесные пожары, то губительность человеческого фактора замечают все. И это понятно. Также понятно и то, что об экологии всерьез заговорили, когда летом в Автозаводском районе Тольятти были проблемы с качеством питьевой воды. Но есть вещи незаметные. Взять те же стоки. Мы сбрасываем в ливневую канализацию неочищенные отходы, хотя даже по закону не можем и не должны этого делать. Конечно, одному конкретному человеку эти сбросы сиюминутно, может быть, и не приносят очевидного вреда. Но нам нужно принимать срочные меры, чтобы исправить эту ситуацию, потому что она имеет слишком серьезные последствия для мира, в котором завтра будут жить наши дети и внуки.
Наталья ХАРИТОНОВА