Есть ли у нас самолюбие?

Вот уже две недели экономика России живет под секторальными санкциями США и Евросоюза. О последствиях их введения мы говорили с Председателем Правления ФиаБанка Максимом Морозовым.

– Максим Владимирович, под санкции попали сразу шесть крупнейших банков, на чью долю приходится самая большая часть вкладов физических лиц. Как это может отразиться на гражданах России?

– Мне не хотелось бы до такой степени сужать вопрос наложенных на нашу страну санкций. Давайте вспомним, что после распада Советского Союза система, направленная на максимальную автономию государства, разрушилась. Россия втянулась в систему международной торговли. Учитывая, что предложить рынку Россия может в основном сырье и вооружение, мы стали сильно зависимы. Но и Запад в то же время стал зависим от нас. В Европе мы являемся крупными поставщиками нефти, газа, минеральных удобрений, металлов, проката. Россия – один из крупнейших экспортеров пшеницы и другой сельскохозяйственной продукции. И если взглянуть на сальдо торгового баланса по продуктам питания, к примеру, зерна, то мы увидим, что с 2002 года оно у нас положительное.

В мировой экономике все связано, поэтому наша страна является для Запада серьезным рынком сбыта. Для примера: ежегодно Россия экспортирует своего сырья в Европу примерно на 300 миллиардов долларов. А ввозим в нашу страну зарубежной продукции в виде машин, механизмов, тех же продуктов питания примерно на 140-160 миллиардов. То есть и здесь сальдо в нашу пользу.

Но как только нас начнут изолировать, мы почувствуем, чего нам не хватает. Импортозамещение, конечно, у нас шло, но в основном после кризиса 1998 года. В 2003 году оно окончательно сошло на нет, потому что денег текло много, нефть резко подорожала и заниматься экономической независимостью страны стало необязательно. При этом Западу удалось выработать у нас понимание, что сами мы печатать деньги в достаточном количестве не умеем, управлять этой денежной массой не в состоянии, то есть фактически принудили к тому, что Россия не является самостоятельным эмиссионным центром.

Потому что мы печатаем свою денежную единицу не благодаря пониманию собственного ВВП, его структуры, развития экономики, а исходя из сальдо притока и оттока валюты.

Поэтому, на мой взгляд, для экономики России сейчас страшнее не сами санкции, а падение цен на сырье, потому что в этом случае приток денег резко понизится. Безусловно, санкции окажут на нас влияние. В долгосрочной перспективе это влияние будет даже положительным.

– Почему?

– В перспективе трех-пяти лет у нас станут появляться предприятия, выпускающие продукцию, которая по своим потребительским свойствам будет идентична западной и сможет ее заместить. Начнется это с ВПК и других отраслей, где российские компетенции находятся на хорошем уровне.

По сельскому хозяйству нам своего достаточно: Россия удовлетворяет внутренние потребности в мясе птицы на 90 процентов, в свинине – процентов на 75, в говядине – на 60-65. И мы способны нарастить объемы. По данным Международного мясного союза, только две страны в мире способны быстро нарастить поголовье крупного рогатого скота – это Россия и Бразилия.

Поэтому Запад решил ударить, на его взгляд, по самому слабому месту. Я уже говорил, что наша страна не является самостоятельным эмиссионным центром и печатает деньги исходя из притока-оттока валюты. Если средств не хватает, страна прибегает к внешним заимствованиям. Их общий объем на сегодняшний день оценивается примерно в 720 млрд долларов. Из них около 210 млрд приходится на банковскую систему, 54 млрд долларов – на федеральный бюджет, а остальное на корпорации, прежде всего сырьевые. Наложение санкций на эти банки – это, фактически, ограничения для них возможности рефинансирования ранее взятых кредитов.

– Что может сделать государство в этой ситуации?

– Попытаться рефинансировать как можно больше выданных кредитов внутри экономики этим банкам. Чтобы они отдали эти деньги на Запад. Это первое. Второе – повышение процентных ставок. Здесь две составляющие: рост процентных ставок снижает темп кредитования, но при этом ускоряет темпы сбережения. Если посчитать последние годы, то можно заметить, что у нас сбережения снижались, а темпы кредитования росли.

Но удар по банковской системе России – это, скорее, удар по самолюбию страны. Он не приведет к серьезным последствиям. К тому же там есть оговорка, что через три месяца санкции могут быть пересмотрены. Поэтому я не думаю, что на гражданах это сильно скажется в короткой перспективе. Как скажется в более отдаленной перспективе, спрогнозировать сложно.

– Незадолго до введения санкций до восьми процентных пунктов была поднята ставка рефинансирования. Как вы можете прокомментировать этот шаг регулятора?

– Регулятор это сделал для того, чтобы у спекулянтов не возникло желания поиграть на курсе валют. Нынешней весной ЦБ это удалось. Лично я в росте валюты вижу плюсы для нашей экономики: сырье свое мы экспортируем за валюту, а внутри зарплату и налоги платим в рублях. Прошлый рост курсов, по оценкам некоторых специалистов, пополнил бюджет России на триллион рублей. Для наглядности – это все деньги, вложенные в Сочи.

Весенний прирост курса евро привел к тому, что у нас падение спроса на автомобили фиксировалось на уровне 7-8 процентов, а по итогам года этот показатель может составить 12 процентов. Для Европы это приличные деньги с учетом того, что люди прежде всего отказываются покупать именно ввозимые автомобили. Автомобили, имеющие хоть какую-то локализацию, дешевле. Поэтому пострадают в первую очередь производители, импортирующие в Россию готовую продукцию. В то же время наполнение российского бюджета вырастет, разрыв между экспортом и импортом увеличится. Значит, увеличится профицит бюджета и у государства будут денежные средства, без включения собственного печатного станка, для латания каких-то дыр.

– Как рост ставок скажется на людях?

– У кого есть деньги, смогут разместить их под более высокие ставки, тот, кто хочет взять кредит, будет вынужден платить более высокий процент. Но здесь необходимо отметить, что темпы кредитования как физических, так и юридических лиц в последние два года снижаются. Почти у всех самарских банков фиксируется снижение розничных кредитных портфелей, поскольку объем выдачи новых кредитов меньше, чем объем погашения ранее выданных. То есть погашение больше, чем выдача.

– Если я правильно понял, сейчас российские банки и предприятия не смогут кредитоваться на Западе дольше, чем на 90 дней. Необходимы ли такие деньги ФиаБанку?

– Западных денег у нас нет, и напрямую наш банк от этого не зависит. Но есть моменты, о которых я говорил выше: цены на сырье, объем втекаемой валюты, разница в экспорте-импорте, которые косвенно на нас в той или иной степени влияют. Банки, попавшие под секторальные санкции, обратятся к кредитору последней инстанции – это Центральный банк Российской Федерации. И ЦБ вынужден будет принимать меры, связанные как с этими банками, так и с разработкой технологий поддержки банковской системы, включатся новые инструменты рефинансирования и, я уверен, часть этих мер пойдет на пользу и ФиаБанку.

Мы же живем своими средствами и, например, из тех денег, которые заимствовали в кризис прошлого года, половину уже вернули и продолжаем возвращать. Нужны ли нам длинные деньги? Они всем нужны! Но главным источником средств ФиаБанка являются наши клиенты, капитал акционера и собственные созданные резервы. Я бы сказал, что ФиаБанк как финансовая структура самодостаточен. Но если государство вручит новые инструменты рефинансирования, которые позволят получить какое-то количество дополнительных средств, мы их вложим в развитие экономики на территории присутствия ФиаБанка.

– Где сейчас спокойнее деньгам вкладчиков – в крупных федеральных банках или в кредитных учреждениях регионального уровня?

– Я бы этот вопрос переформулировал. Правильнее говорить не государственный, федеральный или региональный, а – надежный или ненадежный. Потому что если рухнет экономика Российской Федерации – никто не устоит, ни государственный банк, ни частный. ФиаБанк – частный банк. К нам, как к госбанкам, не приходит государство и не говорит, что надо профинансировать строительство объектов в Сочи.

А вкладчикам я порекомендовал бы вкладывать в себя. Если у вас есть собственный бизнес – вкладывайте в бизнес. Если у вас нет квартиры – купите ее. Если вы долгое время откладывали деньги на какую-то крупную покупку – сделайте ее. Если вы неуверенно чувствуете себя в прогнозе колебаний курсов валют, разложите свои средства по рублям, евро и долларам. Падение одной валюты компенсируется ростом другой. Сложно давать какие-то советы в условиях политического кризиса. А именно такой кризис мы сейчас переживаем. Он создан кем-то, но направлен, к сожалению, против нашей страны. Но у россиян хватит знаний, опыта и средств, чтобы выстоять.

Игорь Калантаров

Источник: газета «Вести региона»