Сезон охоты на алиментщиков в Тольятти открыт круглый год

…Не поймите меня неправильно. Никогда не привлекался и на учете нигде не состоял. Тихо-мирно работал на радиостанциях, в редакциях газет и интернет-изданий. Писал про спорт и транспорт, молодежь и городскую жизнь, о происшествиях, которые в Тольятти происходят с пугающей частотой. По последней теме частенько обращался с вопросами в городской отдел УВД, специалисты которого периодически подбрасывали мне, как журналисту городского издания, интересные темы и нужную информацию.

Так получилось и в этот раз – обычный звонок обычным будничным вечером из Центрального РУВД неожиданностью не стал. Однако предложение, которое сделали мне сотрудники милиции, было не совсем обычным:

– Не хочешь ли ты войти в состав рейда, который отправится на поиски неплательщиков алиментов?

Планов на ближайший вечер никаких, почему бы не провести его в общении с нашими работниками внутренних дел? И, как оказалось, не только с ними…

Сборы

– Ты на машине?

– Нет, своим ходом.

– Вот и мы все пешком. Участкового ноги кормят.

– Журналиста тоже.

С такого диалога началось мое знакомство с Юрием – обычным тольяттинским участковым, каких в нашем городе множество. Молодой, улыбчивый, в форме и при погонах, с присущей стандартному образу участкового черной папкой.

– Я вот тоже журналистом хотел стать, – начал он. – Сам из Ивановской области, но вуз оканчивал в Москве. Поступить на журналистику не получилось – слишком дорогое это удовольствие, конкурс большой. Но это ничего, зато получил экономическое образование и познакомился с будущей женой. Она, кстати, тоже не из Тольятти, а из Магадана. Почему работаю в тольяттинской милиции? Ну, так получилось. Да, работаю сейчас не по специальности, зарплата небольшая. Но об этом не жалею, тут, по крайней мере, стабильно, надежно, сам понимаешь, в нынешние времена это важно. Мог бы остаться в Москве, там доходы, конечно, повыше, но… какая-то она суетная, стрессовая.

– А работа в милиции не стрессовая, – пытаюсь парировать я.

– А я человек стрессоустойчивый, – улыбаясь, отвечает мне человек в погонах.

В таком вот разговоре остаются незамеченными несколько улиц, пройденные за считаные минуты. Выйдя из дворов на Гагарина, проходим еще несколько метров и останавливаемся у двери в еще одно «силовое» помещение, в котором располагается служба судебных приставов. Именно в бригаде с этими людьми придется нам вести свою вечернюю службу: Юрию – милицейскую, мне – журналистскую.

Встречает нас Тамара Ивановна. Сразу видно, человек не первый год в системе: у стола на плечиках пиджак с погонами, количество звезд на которых только подтверждает стаж работы, а за плечами, на которые ложится этот пиджак, не одна сотня тех самых алиментщиков, которых нам предстоит этим вечером отловить.

– Сейчас девочек позову и можем ехать. Присядьте, пожалуйста.

Девочек? Неужели ловить без пяти минут преступников (злостные должники по выплате алиментов несут в том числе уголовную ответственность) будут представительницы прекрасного пола? Представьте себе, да! Поэтому, вооружившись папками с делами, а я – всей необходимой журналистской амуницией, двинулись в путь.

Не только мужчины

Стоит признать сразу, мои представления о тех, кто отказывается платить алименты, с реальностью не совпали. Понял я это уже на первом объекте.

Обычный дом по улице Комсомольской. С балкона второго этажа выглядывает пожилая женщина, присматривающая за бегающей на улице собачкой.

– Вы в 46-й квартире проживаете? – спрашивает ее Тамара Ивановна.

– Да, а что случилось?

– Открывайте, к вам судебные приставы.

Старая мебель в обычной старогородской хрущевке, ремонта в которой не было уже долгие годы, сваленные в кучи вещи, явные запахи присутствия животных. Хозяйка квартиры – отнюдь не та, кто нам нужен. Она – тетя разыскиваемой нами Оксаны. Да-да, женщины иногда тоже обязаны платить алименты, если дело касается их детей. В данном случае Оксану лишили родительских прав, а ребенок отправлен в детский дом. Но, судя по тому, что мать деньги упорно не перечисляет, судьба ребенка ее не очень волнует.

– Я бы их вообще… – жалуется приставам тетя Оксаны. – Они ведь с мужем двоюродные брат с сестрой. Ну как так можно? Ладно, начали жить, так ведь не работают, пьют. Мне почти не помогают. Мать их в этом же подъезде живет, но они у нее не бывают, у меня живут.

– Оксана судимая?

– Ну как… Она по притонам шастает. Один раз обвинили всю эту компанию в краже телефона. Ну и ее. Но она ничего не крала, я знаю.

– А где же она с мужем сейчас?

– Они сказали, что вас известили, и уехали к родственникам в Ульяновскую область.

Делать нечего, сворачиваемся. Тамара Ивановна составляет акт, пишет очередную повестку. Описывать имущество, находящееся в квартире, не имеет смысла – практически все вещи принадлежат хозяйке. Да еще свора щенков, которых тетя Оксаны любит, пожалуй, сильнее, чем племянницу. Проблем от собак меньше.

Алименты за 18 лет

– Тамара Ивановна, вы когда подполковником станете?

– Никогда с такими, как вы.

Постоянные «клиенты» знают приставов уже в лицо. Один из них был следующим в нашей вечерней программе. Обычная квартира в кирпичном доме на улице Мира. Из открытого санузла тянет канализационными «ароматами», да и сам он оформлен в духе лучших компьютерных игр про борьбу полицейских с наркоманами. На кухне еды, похоже, не было давно. А на плите греется таз с вещами хозяина.

Владелец жилплощади – эдакий престарелый Тимати, он же Юрий Константинович. Правда, украшающие его художества имеют происхождение явно не рэперское, а скорее криминальное. И, судя по их количеству, обитал он не только в собственной квартире, но и в местах не столь отдаленных, причем не единожды. Перед нами предстал практически без одежды – застали врасплох.

История Юрия Константиновича по-своему необычна. Бывшая жена решила проучить мужа и подала иск на взыскание с него алиментов на дочь. Причем алиментов за без малого 18 лет! Такого подвоха хозяин квартиры явно не ожидал.

– Какие алименты? Дочери почти 19 лет! Я после тюрем в Татарии работу найти не могу, да и инвалидность сейчас оформляю. Откуда ж я буду алименты платить?

Помимо самого хозяина в квартире на момент нашего визита присутствовал «одноклассник» Сергей. Как рассказали потом приставы: «Это еще ничего. Раньше у него цыгане жили. С тех пор предупреждаем, чтобы он их не водил. Останется же без квартиры совсем».

Не жалко и матери

Далее идем на улицу Ленинградскую. Увы, дверь квартиры нам не открыли. От соседей удалось узнать, что проживающий в ней должник бывает дома крайне редко. Живет он там вместе с пожилой матерью, которая для пополнения семейного бюджета продает семечки на соседней улице. В квартире ее сейчас тоже нет.

Делать нечего, составляем очередную повестку, просим соседей, чтобы передали хозяину. Едем на следующий пункт?

Участковый Юрий предлагает изменить маршрут. Он в здешних местах почти как рыба в воде. Его район находится неподалеку, поэтому всех здесь знает, может многое рассказать о криминальном прошлом должников. «Если есть зацепка – нужно за нее хвататься», – пользуясь этим принципом, он предлагает «проехать до семечек» и попытаться найти мать неплательщика. Затея оказывается успешной – на соседней улице находим нужную нам бабушку.

– Вы знаете, что вашему сыну грозит уголовная ответственность за систематическую невыплату алиментов? Если он сам к нам не придет, придется его силой доставлять.

– Ну и забирайте, – неожиданно заявляет мать. – Он не работает, на шее у меня сидит. С утра уходит куда-то и под вечер только возвращается. Меня не слушает совсем, не помогает. Что думаете, я от хорошей жизни семечками здесь торгую? Вся пенсия уходит на квартплату, совсем ничего не остается. А сын только обуза. Забирайте, может хоть у вас жизни научится.

Ребенок не наш, платить не будем

Последнего злостного неплательщика мы застали уже в «припудренном» состоянии. Еще одна квартира на улице Мира. Еще одна мать, открывающая нам двери. И еще один нерадивый сын по имени Евгений. Свое совсем нетрезвое состояние объект нашего внимания объяснил каким-то торжеством у бабушки. При этом остальные члены семьи бабушку, видимо, не поздравляли, ибо были абсолютно трезвы.

– Мы пришли сказать, что вы имеете задолженность перед своей бывшей женой и сыном, – начала пристав.

– У меня нет сына!

– Это как это?

– Это не мой сын. Он родился, когда мы еще были женаты, но он не мой.

– Но отчество-то у него ваше.

– Я вам точно говорю, это не мой сын. Я буду требовать экспертизы.

Как позже рассказали приставы, на суд по алиментным обязательствам Евгений не явился и поэтому вопрос о признании его отцовства попросту не обсуждался. А когда появились долги, появились претензии. Поэтому даже в нетрезвом состоянии Евгений был в трезвом желании опротестовать решение суда. Кривым «алкогольным» почерком должник подписал акт, а взамен получил повестку. Работа с ним продолжится теперь в конце недели.

Постскриптум

– Ну как тебе вечер?

Вопрос Тамары Ивановны застал меня врасплох. Ответить на него оказалось делом непростым: визиты к алиментщикам произвели неизгладимое впечатление.

– Не знаю, – ответил я. – Сложно одной фразой описать.

Как потом признались девушки в погонах, нынешний рейд был достаточно легким. Во-первых, мы были с транспортом, а нередко Тамаре Ивановне и ее коллегам приходится по утрам (легче поймать нерадивых должников) в одиночку обходить проблемных должников. Во-вторых, в квартиру заходили много людей:

– Это при большом количестве народу, людях в форме они такие вежливые. А как одна пойдешь – не открывают, послать могут. Давайте чаще в такие рейды вместе ходить, всех неплательщиков так найдем, – с улыбкой добавила Тамара Ивановна.

Нет уж, Тамара Ивановна. При всем к вам уважении меня и на своей работе неплохо кормят. К тому же, пусть рейд проходил в течение лишь нескольких часов, могу с уверенностью сказать, что работа приставов совсем не простая: ежедневные визиты в проблемные квартиры, общение с бывшими заключенными, копание в огромных залежах бумаг… При этом поражает одна важная вещь: по завершении рабочего дня эти люди способны улыбаться и шутить.

газета Тольяттинский Навигатор